В июле 1998 года мне с тремя моими молодыми друзьями довелось провести две недели на земле Святой Горы Афон. Поскольку раньше я не мог и мечтать туда попасть, то эта поездка мне представляется самым настоящим чудом. Сколько уже времени прошло с тех пор, а Афон живет во мне, я его все время помню, он мне снится по ночам, его напоминают многочисленные фотографии, все, что написано об Афоне и его подвижниках, оживает, оживляет память.

Кто мы для Афона и его жителей? Фактически, никто - нищие русские паломники, которые приехали даже трудно сказать, зачем... Нас предупреждали: ребята, вы не думайте, что на Афоне вас ждут с распростертыми объятиями. Никто вас там не ждет, и никому вы там, собственно, не нужны. Поэтому старайтесь никому не мешать и не нарушать жизнь Афона, сокрытую и таинственную.

А что эта Святая Гора для нас? Для нас Афон, конечно, очень много может значить, как и для всякого православного человека, потому что это живая тысячелетняя православная твердыня, это мужское монашеское царство огромных монастырей и маленьких келий отшельников, святых старцев и молчальников-исихастов. Это отвесные скалы и прозрачное, как стекло, море. Это место, где непрестанно возносятся молитвы к небу...

Можете себе представить, с каким трепетом мы ехали на Афон. До самого последнего времени мы сомневались, пустят ли нас, как нас примут? И вообще, сумеем ли мы ступить на землю этого святого Удела Богородицы?

Все же наше паломничество состоялось и началось оно с греческого города Фессалоники, откуда мы автобусом перебрались в Уранополис, маленький курортный городок на границе святого Афона. Наконец, заветный «диамонтирион» (афонская виза) у нас в руках, мечта наша начинает воплощаться. Напоследок мы купаемся в Эгейском море (на Афоне купаться не принято), покупаем подробную карту полуострова. Ноги сами идут в сторону причала.

Отправляются на Афон на катере. Причал - последняя точка «мира», только стоит вступить на борт, ты уже, считай, на афонской земле. Это - граница.

Бурлит вода за кормой, постепенно скрывается из глаз Уранополис. Но никто не оглядывается, все помышления только впереди. Вокруг расстилаются зеркальные воды залива. Катер идет вдоль берега Афона, который покрыт воздушной дымкой. Все взоры направлены туда.

Мы миновали несколько причалов, которые называются по-гречески «арсаны», и первый монастырь, к которому мы подплыли, был древний Дохиар. Можно себе представить, как трепетно было первый раз вступить на землю Афона. Первый раз, первый монастырь...

Дохиар расположен почти на самом берегу, и на этом месте находится с XI века. Своим названием монастырь обязан монаху Ефтимию, бывшему ключником (дохиаром) Великой Лавры. Сначала он располагался южнее, потом был разрушен и отстроен здесь заново. Мы поднимаемся по лестницам, проходим через башню Святыми вратами и попадаем в таинственный мир: внутренний дворик, переходы, галереи... как сказка! Мои молодые друзья быстро все узнали, и вот мы уже в архондарике. Архондарик - это такое специальное помещение, где принимают паломников, и где обычно лежит большой фолиант - книга, в которой все паломники «записываются», конечно, кто как может, обычно по-гречески, но пишут и на других языках.

Хорошо, если среди паломников кто-то знает греческий или, на худой конец, английский язык, это помогает быстро выяснить порядки в монастыре, что и как надо предпринимать. Конечно, хорошо также сколько-нибудь разбираться в греческой службе, это помогает молиться в храме.

Пребываем мы в архондарике и ждем, что же будет дальше. И вот появляется специально учиненный архондаричный отец, который, улыбаясь, несет на подносе бокалы ледяной, кристально чистой воды, маленькие шкалики ракии (это виноградная водка) и блюдо с нежнейшим лукумом. Мы с благодарностью принимаем приношения и начинаем чувствовать себя как дома.

Вскоре нас зовут на поклонение святыням в соборный Архангельский храм монастыря, построенный в XVI веке. Специально для паломников (кроме нас, еще есть несколько человек - греки и кто-то из Западной Европы) в храме выносят длинные столы, на которые устанавливают ковчежцы, драгоценные кресты, шкатулки - мощевики, полные святых мощей. Грек-иеромонах быстро объясняет, каким святым принадлежат эти мощи (я по первому разу почти ничего не успевал воспринимать), все поклоняются, прикладываются к мощам. Потом нас провели к чтимой иконе монастыря Дохиар - «Скоропослушнице». Оказалось, что это древняя фреска, покрытая окладом. Она установлена как икона в специальной часовне. Икона вся увешана крестиками, изображениями ножек, ручек, монетками... Все эти приношения оставлены на ней в память о чудесных исцелениях и чудотворениях.

Мы пробыли в Дохиаре целый день и отсюда начали «кругосветное» путешествие по Афону, вдоль западного побережья на юг, обогнули полуостров и вернулись вдоль восточного побережья. На Афоне двадцать монастырей, а у нас было тринадцать дней, и мы смогли побывать только в одиннадцати монастырях.

Следующий монастырь, к которому мы пешком по горным тропкам пробирались, был Ксенофонт. В плане Ксенофонт имеет форму восьмерки. От пристани сначала попадаешь в небольшой внутренний двор с древним соборным храмом - католиконом (он был закрыт на реставрацию), но если пройти узким боковым проходом, то выходишь на свободную площадь, на которой расположен сравнительно недавно построенный Георгиевский храм - самый большой на Афоне - с чудотворной иконой Ксенофонтской Одигитрией. Монастырь по афонской архитектурной традиции окружен зданиями, играющими роль стен. Они уступами поднимаются по холмам, живописно повторяя рельеф. По преданию, монастырь был основан в Х веке святым Ксенофонтом. Из его святынь можно отметить мозаичную икону святых великомучеников Георгия и Димитрия XIV века.

От монастыря Ксенофонт наш путь лежал в сторону русского Свято-Пантелеимонова монастыря. Этот путь сравнительно долгий, но проходит по довольно широкой дороге, по которой можно даже проехать на джипе. Мы, правда, не встретили на ней ни машин, ни людей. Дорога шла над морем, и при отсутствии ветра вокруг стояла изумительная тишина, был слышен только стрекот цикад. Был июль, жара 35 градусов в тени, а на солнце - далеко за сорок. Мы шли с увесистыми рюкзаками по скалистой дороге, это было чувствительно. Обогнув несколько отрогов скал, увидели большой морской залив, на котором находится Пантелеимонов монастырь - самый большой на Афоне.

На этом месте русский монастырь расположен с 1760 года. Более древние русские поселения - Ксилургу, Нагорный Русик - нам не удалось посетить. Пантелеимонов монастырь выглядит как целый древний город, обнесенный стеной и окруженный множеством самых различных построек - это и гостиница, и архондарик, и усыпальница, и хозяйственные здания. В начале века здесь жило больше монахов, чем сейчас на всем Афоне, больше 3500 человек (не считая других русских поселений), а сейчас живет около 40, в худшие же времена число монахов доходило, говорят, до двух человек. Монастырь пережил несколько пожаров и других бедствий, и многие здания находятся в запустении. Для восстановления их пока не хватает сил, но понемножку все-таки реставрация идет. Монастырь живет в удивительной бедности, скромности, молитвенно и аскетично. Конечно, сейчас постепенно людей там становится больше.

В каждом монастыре Афона, и в русском - тоже, очень много святынь. Нам, конечно, хотелось всем этим святыням поклониться, помолиться особенно усердно. Монастырь хранит честную главу святого великомученика Пантелеимона, замечательные чудотворные его иконы, мощи святых: апостола Луки, апостола Андрея Первозванного, Иоанна Русского, Евфимия Нового, младенца Кирика и многих других, а из новопрославленных святых - мощи преподобного старца Силуана. В монастыре много чтимых икон Божией Матери: «Сладкое Лобзание», «Скоропослушница», «Тихвинская», «Достойно есть», «Избавительница», «Иерусалимская». Это был первый монастырь, в котором мы все причащались Святых Христовых Тайн.

В Свято-Пантелеимоновом монастыре - огромный восьмикупольный Пантелеимоновский соборный храм. Это католикон. Кроме этого, там еще три соборных храма (мы побывали в Покровском) и двадцать домовых храмов (параклисов), один из которых вынесен за стены. Это храм над усыпальницей, где аккуратно сложены останки, мощи всех почивших монахов обители, которые подвизались в этом монастыре и прославились своей благочестивой жизнью.

Русская служба нам, конечно, знакома. Служат на Афоне русские монахи так же, как и в России, хотя афонский устав несколько отличается. Утром будничная служба начинается примерно в три часа ночи с утрени, читаются каноны, поучения. В конце служится литургия, которая заканчивается примерно в половине восьмого, после чего все приглашаются на братскую трапезу. Трапезное помещение с огромной колокольней, на которой висит второй по величине колокол в Европе, рассчитано на восемьсот монахов. Оно, конечно, пустое. Все монахи собираются за одним столом, и там происходит братская трапеза.

Мы были в те дни, когда шел еще летний Петров пост, и в русском монастыре, да и в других тоже, трапеза была один раз в день, очень-очень скудная. Поэтому паломникам, которые не привыкли к такой пище, предлагали специально в архондарике вкушать маслины, которых на Афоне очень много, и поили квасом, и даже чаем, хотя монахи его не пьют. Те утешения братии, которые подносят во всех монастырях Афона пришедшим паломникам (холодную воду, ракию и лукум - столетняя традиция), монахи, живущие аскетично, конечно, кроме воды, не употребляют.

Приняли нас очень радушно, были бы рады, если бы мы пожили подольше, помогли в каких-то работах. Но, увы, наше время было жестко ограничено, и в русском монастыре мы пробыли только два дня. С сожалением покидали мы Свято-Пантелеимонов монастырь. Путь наш лежал вдоль западного побережья, по скалам мы не стали пробираться, а сели на корабль и доплыли до пристани Дафни. Этот хозяйственный поселок соединен дорогой со столицей Афона Кареей, в которой заседает Священный Кинот - правительство Афона. Здесь же находятся подворья (конаки) девятнадцати монастырей, где живут заседающие в Киноте «эпистаты» и «антипросопы». Монастырь Кутлумуш не имеет подворья, так как расположен рядом с Кареей. Древнейший храм - Протатон - был основан в начале Х века и обновлен в XIV веке, он посвящен Успению Пресвятой Богородицы. Здесь с 982 года хранится святыня всего Афона - чудотворная икона «Достойно есть», а также Протатская икона Спасителя.

В поселке Дафни мы пересели на маленький катерок и поплыли дальше вдоль высокого скалистого берега.

Первый монастырь, который мы проплыли, но в котором не останавливались, был монастырь Симона Петра, «первый небесный дом на свете», как называют его монахи. «Симона Петра» означает: скала Симона. Преподобный Симон-отшельник подвизался здесь и был основателем монастыря. В начале монастырь был назван «Новым Вифлеемом», потому что поводом его сооружения послужило видение в Рождественскую ночь. В этой обители хранится часть Честного Древа Животворящего Креста Господня, а также мощи святой Марии Магдалины. Монастырь Симона Петра широко известен также своей прекрасной певческой школой.

Арсана (т.е. причал) обители находится в окружении огромных скал, которые как бы нависают над морем. Эти скалы поднимаются почти вертикально вверх, и на высоте около 300 метров их продолжением является сам монастырь. Удивительное впечатление производит эта картина, когда смотришь снизу, даже непонятно, как же в этот монастырь попасть по таким кручам.

Мы поплыли дальше и миновали еще два удивительно живописных монастыря, тоже построенных на скалах, но не так высоко: Григориат и Дионисиат. Григориат основан в ХIV веке преподобным Григорием Синаитом (по другим данным - преподобным Григорием-сербом). Его католикон освящен во имя святителя Николая. В монастыре много священных реликвий и чудотворных икон, среди которых икона Богородицы «Млекопитательница» XIV века и «Всецарица» XV века.

Монастырь Дионисиат построен на высокой скале над морем в середине XIV века святым Дионисием, сначала он назывался Неа Петра и позже не раз переименовывался. Соборный храм Рождества Иоанна Предтечи, построенный в середине XVI века, хранит чудотворный образ Иоанна Крестителя, а также иконы Похвалы Богородицы и «Акафистную» («Благоухающую»).

Сошли мы с катера на арсане монастыря Агио Павла. Обитель древняя, правда она перестраивалась, но существует с Х века, с того самого времени, когда на Афоне стали организовываться общежительные монастыри. Первый такой монастырь основал преподобный Афанасий Афонский: это Великая Лавра. В то же время жил и преподобный Павел Ксиропотамит, который построил свой скромный монастырек.

Он находится довольно далеко от берега, и нас вместе с другими паломниками подхватил один из джипов и по серпантину горной долины подвез к Святым вратам монастыря. Здесь мы остались на целый день. В монастыре Агио Павла находятся замечательные святыни, в частности, дары волхвов - золото, ладан и смирна - те самые Дары, которые были принесены персидскими волхвами родившемуся Богомладенцу. Они положены в драгоценном серебряном ковчеге с выгравированной картиной поклонения волхвов. Я знал, что где-то на Афоне эти Дары хранятся, и Господь привел нас им поклониться. Из других мощей мне особенно запомнилась десница святого Максима исповедника.

Монастырь Агио Павла маленький, окружен возделанными виноградниками и различными хозяйственными террасами. Из него открывается замечательный вид на море, на гору Афон, которая находится близко, чуть южнее. Эта довольно высокая гора, выше двух километров над уровнем моря, скалистая, за ее трехзубую вершину часто цепляются облака. По ее имени и назван сам полуостров, и все это монашеское царство. Конечно, восхождение на Святую Гору было одной из главных целей нашего паломничества.

И мы пошли пешком в поисках скита праведной Анны, в котором по традиции и нам полагалось испросить благословение прежде подъема на Святую Гору.

Путь от монастыря Агио Павла до скита святой Анны очень трудный, но отрадный. Он пролегает через «страну отшельников». Мы шли узкой каменистой тропой, которая то поднималась, то спускалась. Тропинок было много, потому что весь склон этого отвесного берега покрыт келиями отшельников, каливами с маленькими храмами. Трудно было даже понять, где же скит праведной Анны. Спросить не у кого, вокруг полная тишина, никого нет. Изредка встречаются только мулы, которых на Афоне ласково называют мулашками. Они помогают монахам поднимать тяжести на самые кручи.

Мы пробовали подойти к келии, тихонько постучать, помолиться, но никто не открывает, и неизвестно, есть там кто, или нет. Может быть молятся, или службу совершают - мы не знаем, мешать мы не можем... Спустились мы почти до самого моря, потом поднялись на полкилометра, это все на жаре. Наконец, нашли дорогу, которая привела нас в скит. В этом скиту хранятся мощи - стопа праведной Анны, которая родила Пресвятую Богородицу, и ее чудотворная икона. Праведная Анна изображена на ней с младенцем Пресвятой Девой на руках. Эта икона тоже вся увешана подарками в память о чудотворениях.

Скит маленький, и остановиться на ночлег нам не удалось. Нас благословили сразу начинать подъем на Святую Гору. Мы немного отдохнули на тенистой терраске, нас покормили на трапезе, и мы двинулись вверх. От скита, который находится на высоте около 350 м, нам надо было сначала попасть на развилку дорог на высоте 850 м: оттуда начинается тропа на вершину горы.

На этой дороге мы обрели попутчика, русского инока Амвросия. Не знаю, где он постоянно подвизается, наверное, в Пантелеимоновом монастыре, но в это время он тоже путешествовал по Афону и тоже собирался подняться на вершину Святой Горы. Для меня эта встреча оказалась промыслительной и вот почему. Мы поднимались уставшие, потому что до того целый день бродили по скалам. Даже мои молодые друзья совсем утомились. Но когда мы добрались до развилки дорог, то я понял, что «моя песенка спета», и на гору я уже не поднимусь. Казалось, сердце вылетает из груди, а ноги, как ватные. «Братья, - сказал я, - оставляйте все вещи здесь, я вас подожду, поднимайтесь на вершину без меня. Мне, видимо, не суждено». И тут наш дорогой брат Амвросий говорит: «Димитрий, если Вы не сможете подниматься на гору, то нам придется всем остаться. Мы же не можем оставить Вас одного». Нет, думаю, невозможно такое допустить, чтобы из-за меня кто-то не пошел на гору, ведь мечтали же подняться! Придется лезть... «Ладно, - говорю, - ребята, сами виноваты, придется карабкаться, и вам мне помогать». Мы оставили на развилке все вещи и потихоньку стали подниматься по тропе, идущей сначала через довольно густой лес. Лес скоро поредел, и все время хотелось оборачиваться и любоваться дивной красотой горной страны. Особенное впечатление производил вид на гору Кармил с церковью пророка Илии на самой вершине.

На высоте полутора километров на склоне горы Афон находится храм Пресвятой Богородицы Панагии. Он построен на том месте, до которого, по преданию, поднялась Сама Пречистая Дева, когда Она пребывала на Афоне. На вершину горы Она не восходила. Тут никто не живет, а те паломники, которые поднимаются на Святую Гору, могут в храме остановиться. Там есть колодец с прекрасной водой, очаг, можно разогреть свою еду, отдохнуть и переночевать.

В храме в полном порядке все Богослужебные книги, есть свечи. Здесь никто не служит постоянно, но паломники могут помолиться и, если поднимается священник, то он может послужить литургию. По рассказу схимонаха отца Харитона, подвизающегося на Святой Горе с 1968 года (20 лет он был в Лавре преподобного Афанасия библиотекарем, а позже отшельничал на Каруле, был в послушании и помогал подвизающимся там русским старцам), афонское предание гласит, что преподобный Максим Кавсокаливит (XIV век) чудесным образом перелетел по воздуху с побережья на это место. Здесь был тогда маленький храм, в котором преподобный Максим стал свидетелем чудного явления Самой Пресвятой Девы Богородицы. Еще не однажды прилетал он сюда и молился, чтобы повторилось чудесное явление, но он чувствовал только несказанное благоухание. В житии преподобного Максима, написанном его современником, проигуменом Ватопедской обители Феофаном, сказано, что чудесное видение преподобный испытал на самой вершине горы. Отец Феофан также пишет, что сам был свидетелем того, как преподобный Максим переносился по воздуху с одного места на другое.

Когда мы подошли к храму Панагии, было уже почти совсем темно. Мы немного перекусили и потом весь вечер пели акафисты и молебны Пресвятой Деве, а в полночь заснули до утра, и рано утром нам осталось подняться последние 500 метров до вершины.

Когда мы проснулись, вокруг был туман, немножечко проглядывали дали. Мы сразу стали подниматься выше. Позади остались последние отдельные деревца, вокруг одни скалы, но они - живые: между камнями растет разная травка, цветут цветочки, бабочки летают, всякие насекомые... Даже и не помню, как мы преодолели последний подъем...

Но вот и вершина! Нам повезло, потому что в этот день было ясно. С вершины виден весь Афон, он уходит вдаль и скрывается в дымке, видны облака над восточным побережьем, но они ниже нас! Внизу можно разглядеть ниточки дорог, отдельные монастыри, лесистые отроги гор и море вокруг...

На самой вершине Святой Горы в конце XIX века был поставлен трехметровый кованый крест - распятие, с копьем и тростью, на растяжках. Он весь оплавлен, потому что в него во время гроз бьют молнии. Рядом, чуть ниже находится маленький храм Преображения Господня, где тоже можно помолиться и послужить Божественную службу. Афонские монахи служат в этом храме один раз в году, в сам день праздника Преображения. Рядом с входом в храм находится колодец с изумительной холодной водой. Она туда собирается с помощью хитроумной системы сбора дождевой воды. Мы, конечно, этой воды напились и с собой взяли на память, взяли также и камешки с самой вершины. Солнышко стало высоко подниматься, а нам пришло время спускаться.

Южная оконечность Афонского полуострова и непосредственное окружение Святой Горы сравнительно труднодоступны. Эта местность называется Кавсокаливия. В центре Кавсокаливии расположен скит с Кириаконом - храмом, куда на воскресную литургию собираются подвижники и старцы из своих калив. Кириакон Кавсокаливии посвящен апостолу Иоанну Богослову, он хранит редкую древнюю икону Х века «Страшный Суд». Храм был построен неким русским военачальником. Его иконостас представляет сплошную резную миниатюру. От Кавсокаливии горная тропа ведет вверх к пещере преподобного Нила Мироточивого.

Там, где отвесные скалы поднимаются прямо из моря, и куда попасть почти невозможно, находится Каруля, или, как называют ее монахи, «Страшная Каруля». Именно эту горную местность выбрали для своего подвига строгие отшельники. Как ласточкины гнезда, их келии - «аскетирионы» прилепились к скалам, попасть туда можно только по узким крутым тропам с помощью веревок и цепей.

Общение с иноками, ведущими подвижническую жизнь, знакомство с их духовным опытом, - наверное, вожделенная цель большей части паломников на Афон. Как было сказано святыми отцами, никто не может поднять на себя подвижнический крест, если на лице хотя бы одного человека он не увидит сияние вечной жизни. Это сияние, наверное, можно увидеть не только при духовном общении (а ради него едут на Афон люди, для которых он более доступен, чем нам, - к примеру, греки), но даже просто пребывая рядом, созерцая тяжелый аскетический быт, труд и молитву старцев и отшельников. Не зная греческого языка, мы не могли ничего узнать об этих старцах и, не дерзая их безпокоить, обошли Кавсокаливию стороной, по тропе, проходящей выше.

С горы мы спускались довольно быстро. Нам предстоял в этот день очень большой переход вокруг всей южной оконечности Афона по горной дороге до Лавры Афанасия Афонского. Мы миновали несколько источников и селевой завал, через который пришлось перебираться по нагромождению бревен, балансируя на них над довольно глубоким оврагом. Только к вечеру достигли мы Великой Лавры.

Об Афанасии Афонском известно, что он был начальником (или родоначальником) общежительных монастырей - киновий на Афоне. Его поддерживали император Никифор Фока и многие монахи. Но было у него и много врагов. До создания киновий на Святой Горе были только уединенные келии отшельников, которые воспротивились постройке больших монастырей. Они понимали, что общежительный уклад изменит весь строй подвижнической жизни и нарушит изначальный дух молитвы Афона. Но преподобный Афанасий все же упорно возводил свой большой монастырь. Ктиторами новосооружаемого общежительного монастыря были императоры Никифор Фока и Иоанн Цимисхий. В Лавре сохранилась 33-метровая башня Иоанна Цимисхия, соединенная подземными ходами с побережьем. Император Никифор передал в дар Лавре драгоценный крест равноапостольного Константина Великого - великую афонскую реликвию, а также Евангелие VIII века в золотом окладе весом 18 килограммов с драгоценными камнями.

Афанасий Афонский был человеком гигантского роста и потрясающей силы. До сих пор сохранились в Лавре в соборном Успенском храме его огромный железный посох и крест весом более 4 килограммов. Около храма стоят два великолепных огромных кипариса, по преданию, посаженных самим святым Афанасием. Да и сам храм строился с непосредственным участием преподобного. В Лавре находятся почитаемые чудотворные иконы Спасителя, Божией Матери «Экономиссы» («Домостроительницы»), «Кукузелиссы», святых Космы и Дамиана.

Почти одновременно с Лаврой и в других местах Афона стали появляться киновии. Но до сего дня и отшельническая жизнь на Афоне также сохраняется.

Нам рассказали предание о том, как афонская земля делилась между разными монастырями. Тогда Афанасий Афонский и Павел Ксиропотамит должны были провести границу между своими соседствующими монастырскими владениями. Решили так, что, отслужив утром литургию, они пойдут навстречу друг другу, и там, где встретятся, будет граница монастырей. Преподобный Афанасий был гигантом, очень быстро отслужил литургию и своими большими шагами пошел навстречу преподобному Павлу. А преподобный Павел делал все, не торопясь, и служил дольше, и шел медленнее. Поэтому граница прошла таким образом, что огромные пространства оказались принадлежащими Великой Лавре, а монастырю Агио Павла - земли очень скромных размеров. На месте встречи преподобных были воздвигнуты каменные врата, которые мы миновали, когда шли по тропе к скиту праведной Анны.

Во дворе монастыря находится огромная водосвятная чаша из единого камня. Она с одного бока расколота, части соединены стальной полосой. Чаша была расколота самими монахами для того, чтобы ее не забрал турецкий султан и не сделал из нее свою купальню. За это от турок пострадали пять монахов Лавры, они были повешены на кипарисе преподобного Афанасия.

Переночевав в Лавре преподобного Афанасия, мы двинулись вдоль восточного побережья Афона к монастырю Иверон. Большую часть пути мы проехали на джипе. Он поджидал нас рано утром, уже полный паломников, которым тоже надо было ехать в сторону Иверона. Как-то втиснулись и мы, и джип поскакал как горный козел по каменистой дороге, и мы в нем тоже... скакали. С трудом доехали мы до монастыря и с огромным облегчением выпали из джипа.

Монастырь Иверон, основанный в конце Х века учениками преподобного Афанасия (когда-то он был грузинским, но, когда грузин там не осталось, стал греческим), очень известен, потому что построен близ места, где пристал корабль с Пресвятой Девой к Афону. Именно здесь Богородица ступила на берег. Тут даже галька особенная: вся в блестках. А в том месте, где пристал корабль, с тех пор бьет источник, около которого сооружена часовенка. Конечно же, мы все напились этой воды.

И еще надо сказать, что это место отмечено событием обретения Иверской иконы Божией Матери, списки с которой у нас на Руси очень почитаются. Прямо по водам она приплыла к берегу Афона. Место обретения иконы Богородицы - бухта Климента (древнее, еще дохристианское название, здесь располагался один из семи древних афонских городов). На берегу расположена церковь, на месте, где подвизался преподобный Гавриил-Пещерник («Спелеотис»). По особому откровению, он был призван принять икону Богородицы. Когда он увидел в море икону, от которой поднимался в небо столб света, то, по преданию, бросил на воду залива свою рясу и на ней поплыл по морю, взял икону и возвратился к берегу. На берегу же несколько отцов с большим трудом подняли икону и перенесли ее в монастырь Иверон. Икона пожелала находиться над воротами монастыря, поэтому она так и называется - «Портаитисса» («Вратарница»). Сейчас она помещена в специальный киот, который находится немного сбоку от врат в особой часовне или, скорее, храме.

В монастыре знают, что русские паломники очень любят петь акафист Иверской иконе, поэтому в храме всегда лежит славянский текст молебна с акафистом, которым и мы тут же воспользовались.

Соборный храм монастыря - Успенский - окружен замечательно расписанной застекленной галереей. Вокруг Иверского монастыря много красивых памятных святых мест, где были явления Пресвятой Богородицы и чудесные исцеления.

Переночевав в Ивероне, посетив все святыни и помолившись на службах, мы пошли пешком в сторону монастыря Пантократор. Проходили горной дорогой мимо колоссального Ильинского скита. Этот скит еще недавно был русским, хотя стоит он на земле Пантократора. Когда последние русские монахи (они принадлежали Русской Зарубежной церкви) оттуда отбыли, скит перешел к грекам.

С дороги на Пантократор мы хотели свернуть к побережью и посетить маленький монастырь Ставроникита, который был виден нам сверху, с холмов. Долго искали мы тропинку через лес, наконец, как будто, ее обнаружили. Пошли по ней, углубились в чащу леса, но тут тропинка пропала, и мы заблудились. Оказалось, что через афонский лес пройти просто так, как мы привыкли в средней полосе России, почти невозможно. Очень многие деревья и кусты - колючие, и к тому же все перевито лианами. Много времени мы потеряли, пока выбрались обратно на дорогу.

Пришлось продолжить путь к Пантократору. Этот один из маленьких монастырей. Живет там несколько десятков греческих монахов. Монастырь очень уютный и замечательно красивый. Из святынь запомнилась чудотворная икона Пресвятой Богородицы «Геронтисса». На ней редкое изображение Пресвятой Богородицы в пожилом возрасте. «Геронтисса» означает «старица». И утром и вечером мы были на Богослужениях в Преображенском соборе XIV века. Монахи здесь прекрасно поют, на службе тихо, малолюдно и легко молиться.

Стоит монастырь на невысоких скалах прямо на берегу Эгейского моря. Если перегнуться через перила причала и посмотреть вниз, видно, насколько чиста изумрудная вода, все дно просматривается на большую глубину.

Перед входом в Святые врата на обрыве устроена беседка, окруженная деревьями шелковицы. Ее ягоды, похожие на темную крупную малину, в июле уже перезрели и частично осыпались. Вся земля под деревьями была темно-красной от их сока. Снять ягоду рукой невозможно - кожица лопается, и сок течет по руке. Попробовать шелковицу можно только, снимая с ветки ягоду губами.

Из беседки открывается величественный вид на гору Афон и монастырь Ставроникита. Мы все-таки, хоть и недолго, побывали в нем, найдя дорогу вдоль берега моря. Главная святыня монастыря - чтимая мозаичная икона святителя Николая, обретенная в начале XIV века рыбаками в море. Видимо, она очень долго находилась в воде, потому что была покрыта перламутровыми раковинами. В то время на месте нынешнего монастыря находилась маленькая обитель Иоанна Предтечи, которую Константинопольский патриарх Иеремия начал перестраивать в более обширный монастырь. Патриарх стал свидетелем обретения иконы и, проникнувшись чудом, решил посвятить новый монастырь Ставроникита святителю Николаю. Раковины с иконы были сняты, следы от них видны и сейчас. Из одной была изготовлена перламутровая панагия, которая позже была подарена русскому патриарху Иову.

Из Пантократора катером мы добрались до монастыря Ватопед. На Афоне это второй по значимости монастырь после Великой Лавры, весьма строгий по отношению к паломникам. Там мы остановились довольно надолго, молились на греческих службах. Как и в других афонских монастырях, в Ватопеде вечерню служат вечером в древнем соборном Благовещенском католиконе Х века. Затем монахи уходят в свои келии. И мы провели ночь в келии архондарика. С ее балкона открывается прекрасный вид на морскую даль, стену и древнюю башню монастыря, на которой видны архитектурные детали различных веков. Короткое время отдыха перед ночной службой пролетает незаметно, да и не приходится следить за временем - звон била обязательно разбудит вовремя. Перед началом службы бывает звон трех типов. Сначала экклесиарх начинает стучать в ручное деревянное било, обходя трижды соборный храм, затем звонят в железное било, а уже затем во все колокола. Монахи в храме молятся в стасидиях (стоячих креслах), позволяющих поддерживать себя локтями во время очень долгих служб, или слегка присесть, когда это позволяется уставом. Утреня также служится соборно в католиконе. А после нее все монахи расходятся по домовым храмам, которых очень много, и во всех храмах обители служат литургию. И мы тоже молились на литургии в одном из маленьких параклисов Ватопеда - «Отрада и Утешение», там мне удалось причаститься Святых Христовых Тайн.

В самые торжественные моменты праздничного Богослужения в афонских монастырях принято не только возжигать светильники, как это полагается по уставу, но и приводить их в движение. Электрического освещения в храме нет. На вечерних службах перед пением догматика и перед литией, а на литургии - перед Евхаристическим каноном монахи неторопливо зажигают свечи, установленные на паникадиле и хоросе (он представляет собой светильник в виде огромного резного обруча, подвешенного вокруг паникадила на цепях к куполу храма). Затем они начинают вращать хорос то в одну, то в другую сторону и медленно раскачивать паникадило. Потом хорос сам долго вращается, как крутильный маятник. Все огни оживают, мерцают, драгоценные украшения храма переливаются бликами, и это фантастически красиво.

Главной святыней Ватопеда, да и всего Афона, является пояс Пресвятой Богородицы, хранящийся в драгоценном ларце. Среди чудотворных икон монастыря наиболее известны «Ктиторская» икона Богородицы, «Отрада и Утешение», «Закланная», «Елеоточивая»-Одигитрия, «Парамуфия», «Предвозвестительница» («Живоприятная»), «Надвратная», иконы XII века «Вседержитель на троне», «Пресвятая Богородица с Архангелом». В монастыре хранится драгоценный ковчег со святой главой Иоанна Златоуста. Через отверстие ковчежца видно нетленное ухо, которое слышало речения апостола Павла во время написания толкования на его послания. Среди драгоценных примечательностей выделяется серебряное лимонное дерево с золотыми лимонами - русское подношение Ватопеду, а также образцы изумительно тонкой резьбы по дереву (например, панагия диаметром 6 сантиметров с 59 фигурами святых).

Братская трапезная отличается богатейшим убранством. Ее полированные каменные столы снабжены ковчегом - углублением, в которое ставятся блюда с различными кушаньями и кувшины с вином. Все стены и своды трапезной покрыты замечательными росписями.

Оттуда путь наш лежал в последний монастырь, который расположен на восточном афонском побережье Эгейского моря - это Эсфигмен. Монастырь Эсфигмен отличается от всех остальных греческих монастырей. Уже издалека видно, что над ним подняты флаги: голубой с белым крестом (старо-греческий), желтый с черным двуглавым орлом (возможно - византийский) и черный, символизирующий стояние за чистоту Православия. Когда подплываешь к нему с моря, то видна большая надпись по-гречески: «Православие или смерть». Его насельники не поминают на Богослужении даже Вселенского патриарха, считая, что его экуменическая деятельность является нарушением канонов Православной Церкви. Поэтому Эсфигмен стоит особняком среди греческих монастырей и не имеет с ними литургического общения. Устав монастырской жизни здесь очень строгий, но паломников принимают доброжелательно.

Внешне Эсфигмен выглядит сурово и похож на крепость. Его главным храмом является красивый Воскресенский католикон начала XIX века, с белоснежной открытой галереей. Кроме него, есть еще шесть параклисов.

В этом монастыре некоторое время был игуменом святой Григорий Палама, который на Афоне был пострижен в монахи. Позже он оставил игуменство ради отшельнической жизни. Свои Богословские труды он начал писать, будучи отшельником.

Около самого монастыря Эсфигмен, если перейти через горбатый мостик, который все фотографы всегда снимают, и подняться по скалам, можно попасть в маленький наскальный и надпещерный храм - параклис, который построен на том месте, где подвизался наш преподобный Антоний Киево-Печерский. Он был афонским монахом, и сохранилась пещера, в которой он жил. В этой пещере можно помолиться, и здесь можно услышать молебны и акафисты на славянском языке, которые читают русские послушники монастыря Эсфигмен. Для нас это было полной неожиданностью. Оказывается, не все русские монашествующие живут в Пантелеимоновом монастыре, они подвизаются в разных местах Афона, в том числе и в греческих монастырях. Одного такого послушника мы и встретили в Антониевой пещере, помолились и побеседовали с ним.

Ночь, которую мы провели в отведенной паломникам огромной комнате архондарика, тоже была особенной - очень шумной от морского прибоя. Наша комната располагалась наверху угловой башни монастыря непосредственно над каменистым берегом моря. Ее окна выходили на три стороны, открывая прекрасный вид на морской залив. В это время уже не было так жарко, и с моря дул сильный ветер, который поднимал большие волны, оглушительно ударявшие в прибрежные камни...

В конце нашего афонского путешествия мы должны были посетить последние два славянских монастыря - сербский Хиландар и болгарский Зограф. Хиландар находится в часе ходьбы от Эсфигмена, но уже не на побережье, а в глубине полуострова. Местность тут невысокая и очень красивая, холмы все покрыты лесом, много кипарисов, цветущих деревьев. Когда мы вышли на дорогу, идущую от хиландарской арсаны, то миновали высокую монастырскую сторожевую башню («пиргу»). Приближение к монастырю знаменует ряд поклонных крестов, установленных здесь сербскими царями, посещавшими монастырь и помогавшими ему.

Хиландар - монастырь Х века, огромный и сравнительно богатый, с большим подсобным хозяйством и обширными виноградниками. Паломников, особенно русских, принимают тепло и доброжелательно. Архондарик занимает целый этаж с огромными залами, все стены которых увешаны портретами царей, военачальников, разных именитых людей.

Богослужение в Хиландаре совершается на понятном нам славянском языке. Правда, поют на греческий манер, не так, как в русских монастырях.

В этом монастыре находится величайшая святыня - это икона Богоматери «Троеручица», от которой получил исцеление святой Иоанн Дамаскин. Она, по особому откровению, помещена в храме на игуменском месте. В тех случаях, когда полагается испросить благословение игумена, насельники подходят к этой иконе Божией Матери. В католиконе Хиландара находится большое число и других чтимых древних икон. Нам разрешили даже осмотреть убранство алтарей и поклониться находящимся там святыням, в частности, Феодоровской иконе Богородицы. Нас также провели в богатейшую «ризничную». Она - как музей истории Хиландара: там хранятся дарственные грамоты царей, покровы и облачения драгоценного шитья, еще не отреставрированные древнейшие иконы.

Несколько дней мы пробыли в монастыре Хиландар, обошли его весь внутри и снаружи и молились на прекрасных славянских службах.

Покинув этот приветливый монастырь, мы отправились в последнюю обитель Афона, которую нам удалось посетить, болгарскую. Зограф живет в большой бедности. Говорят, что греки предлагают свои средства для его реставрации и поддержания, но болгарские монахи боятся попасть в финансовую зависимость от Греции и эти средства не принимают.

Болгарский монастырь посвящен великомученику Георгию Победоносцу и хранит насколько его чудотворных икон. История одной из них примечательна. В 919 году три брата родом из Охриды поселились на Афоне в местности близ нынешнего Зографа. Они построили церковь, но не знали, в честь кого ее освятить. Решили положиться на волю Божию. Была приготовлена доска для иконы. Братья молились, чтобы Господь Сам открыл им святого обители. Утром они увидели на доске написанный невидимой рукой образ великомученика Георгия. В честь него и была позже освящена и названа обитель Зограф - Живописец. Как потом оказалось, изображение чудесным образом перенеслось сюда с иконной доски Фануилева Палестинского монастыря.

Слава о чудотворной иконе широко распространилась, приезжали паломники, чтобы поклониться святыне. Но один греческий епископ никак не хотел верить в действительность истории ее обретения. Он специально отправился на Афон в Зограф, чтобы убедиться в своей правоте, но в храме повел себя неблагоговейно и дерзко ткнул пальцем в ланиту святого великомученика. Палец мгновенно прирос к иконе. Пришлось епископу претерпеть операцию: ему отрезали палец. След от него виден на иконе до сего дня.

Другая чудотворная икона святого Георгия прибыла по морю из Аравии; ее нашли у побережья близ Ватопедского монастыря (по другим рассказам - у Ксенофонта). Каждый монастырь желал обладать подобною святыней, а Ватопед - в особенности. Чтобы узнать волю самого великомученика, прикрепили икону на спину дикого и юного мула, не знакомого со святогорскими путями. Перед каким монастырем он остановится, тому и будет принадлежать икона. Мул остановился на живописных холмах против Зографа и сам сейчас же издох. Тогда решили эту икону оставить в Зографе, а на соседнем холме выстроить церковь во имя святого Георгия с келией. Эта келья и теперь есть - ее видно из монастыря, до нее минут 15 ходу через глубокий овраг.

Зограф претерпел гонение в то время, когда было нашествие на Афон латинян. Они хотели подчинить Святую Гору католической церкви. Болгарские монахи, которые категорически отказались от этой «унии», претерпели мученическую кончину: они были собраны на башне и заживо сожжены. Роспись одной из стен католикона посвящена этому событию. В память двадцати шести болгарских преподобномучеников во дворе Зографа построена часовня, там всегда горит лампада.

Живет в этом огромном монастыре около пятнадцати монахов, которые с трудом, конечно, справляются со всеми необходимыми работами и послушаниями, но служат и молятся удивительно ревностно.

Простившись с ними, мы спустились с холмов на арсану Зографа и - отплыли со Святого Афона.

Но теперь весь наш внутренний взор, все наши мысли были обращены назад, к земле, которую мы покинули, Уделу Пресвятой Богородицы.

«Слава Тебе, показавшему нам Свет», - возглашают сейчас в конце утрени в храмах Святой Горы. А мы, простые паломники, возвращаемся с Афона в бурный мир, сами этого мира часть (как писал в свое время Борис Зайцев, посетивший Святую Гору). В своих сердцах мы уносим частицу Света Афонского, несем ее благоговейно, и что бы ни случилось с нами в жизни, нам не забыть этого странствия и этого поклонения, как, мы верим, не погаснуть в ветрах мира самой этой искре.

Москва, 1999